Каков рынок, таково и банкротство

Сейчас в России очень резко меняется состав кредиторов. Это зависит от экономики в целом: от системы налогообложения, от политики в области естественных монополий, от финансово-кредитной политики, от развития рынка вообще. Банкротство – одна из составляющих рынка. Как проходит банкротство, таков и рынок; каков рынок – таково и банкротство. Если мы еще два года назад, когда Закон о банкротстве набирал силу, имели в составе каждого предприятия превалирующую кредиторку по обязательным платежам, когда государство было кредитором на 70-80%, то о каком-то реальном банкротстве речи вообще не шло. Это была бессмыслица. В этой ситуации искажался сам бизнес, искажались причины банкротства. Применив цивилизованный подход к банкротству тогда, а именно, ограничив государство в правах кредитора и усилив его в правах контролера самой процедуры банкротства, мы дали отдушину остальным кредиторам.

В отличие от западных стран, банкротство в России не может отделить здоровый бизнес от нездорового, так как предприятие попадает в должники не потому, что бизнес нездоровый, а по другим причинам, которые могут быть не связаны ни с менеджментом, ни с собственником предприятия. Теперь ситуация начала меняться. Другая налоговая система, бюджетная политика, Уголовно- процессуальный кодекс, система лицензирования, будет новый Арбитражно-процессуальный кодекс. Это иная система законодательства. Поэтому и закон о банкротстве можно и нужно осовременить.

Государство за последний год начало терять контроль над каждым банкротством в отдельности. И начались разговоры, что государство теряет контроль, начинаются беспредел, хаос. Нет никакого беспредела. Мало того, из 20 тысяч банкротств у всех на устах 30-40 скандальных примеров, и все повторяют одно и то же. Что ж, будем менять процедуру из-за неудачных примеров?! Нет, надо просто по-другому жить государству.

Есть две крайние позиции. Одна – максимальное устранение государственного вмешательства в процедуру банкротства, где государство – обычный кредитор. Вторая – максимальное внедрение государства в процедуру. Обе позиции гибельны и для процедуры банкротства и для экономики в целом. Нужно найти другой путь. И рабочая группа по разработке новой редакции Закона о несостоятельности, которая почти год работает в Думе с участием Правительства, как раз этим и занимается. В нее входят представители Минэкономразвития, ФСФО, Минимущества, несколько институтов, фондов, весь набор фракций депутатов, два представителя Высшего Арбитражного суда. Рабочая группа проделала примерно три четверти пути, чтобы создать нормальную единую версию.

Мы создаем систему сдержек и противовесов. Где-то ограничиваем государство, где-то кредиторов. Защищаем права кредитора и арбитражного управляющего, дисциплинируем деятельность последнего, делаем более предсказуемыми и осмысленными судебные решения. У судей много разумных предложении по самой процедуре, по взаимоотношению суда и кредитора, суда и судебных приставов.

Очень плохо, когда государство является и заинтересованной стороной и контролером. Еще гибельнее, когда при этом оно еще и собственник. Представьте себе кредитора с контрольным пакетом кредиторки, его же – собственника этого предприятия с контрольным пакетом собственности и его же – контролера процедуры возврата от собственника к кредитору. Это значит: сам у себя в долг взял, сам себе не отдает; сам пошел в суд просить, чтоб сам себе отдал долг и сам себя контролирует, отдал или не отдал. И все эти трое в одном лице поссорились. Глупость, не правда ли?! Но банкротство госпредприятия выглядит именно так.

Один из ключевых спорных вопросов по процедуре банкротства: голосовать или не голосовать государству по его кредиторской задолженности после первого собрания? По Гражданскому кодексу, государству кредиты возвращают раньше, чем всем остальным коммерческим кредиторам. Если возвращают раньше, значит оно как кредитор уже поставлено в особое положение. И если при этом государство будет голосовать, то оно будет голосовать за процедуру, где возврат долгов будет равно такой, сколько есть кредиторки у государства. То есть оценить пакет продаж, если есть продажи, ровно в цену этой кредиторки. Быстро продастся? Быстро. Кто получит? Только государство. Остальные? Про них забыли.

Если же государство стоит за возврат кредитов в первую очередь, но не голосует, то Комитет кредиторов все равно будет возвращать в первую очередь государству, но при этом он будет стараться сделать продажи подороже, чтобы остальным тоже что-то осталось. Поэтому государство либо должно голосовать, но тогда стоять за возврат кредитов в очереди со всеми, либо не голосовать и тогда получать свои кредиты вперед. Это как раз тот компромисс, который позволяет выйти из сложной ситуации.

Контроль за внешними управляющими нужно изъять у государства. Передать обществу – саморегулируемым организациям. Кто в них будет входить – уже вопрос о требованиях к СРО, о критериях отбора. Саморегулируемые организации – нечто новое для России. Вопрос о необходимости их уже назрел, и не только в банкротстве. Сейчас в проекте Комитета по собственности есть закон о СРО. Представители правительства со скрипом начинают соглашаться с таким положением дел: в проекте Грефа саморегулируемые организации присутствуют. То есть это уже общее мнение, что они должны быть и взять на себя часть функций. Весь вопрос в том, какую часть.

На сегодняшний день официально не существует ни одного законопроекта о банкротстве, но за кадром есть уже три – Минэкономразвития, близкий к ФСФО, и разрабатываемый рабочей группой. Нам нужен еще месяц для доработки текста законопроекта. Если к моменту готовности нашего текста правительственный законопроект будет близок к тому, что предлагаем мы, то готовы его принимать, авторство нас не снедает, если же правительство не сможет принять решения или будет склоняться в одну из крайних сторон, мы будем вносить свой законопроект.

Главное – не надо никуда торопиться. Состав кредиторов сейчас меняется. Идет пик изменений. Когда этот пик изменений будет сходить, а я думаю, это будет к середине будущего года, потому что вступает 25 глава Налогового кодекса, бизнес начинает выходить из тени и банкротством уже можно будет в какой-то степени отделять здоровое от нездорового. Поэтому вносить этот закон нужно, но не торопиться принимать его сразу: сначала необходимо показать рынку, что это будет за закон, что будет представлять собой процедура банкротства в России завтра. Обсуждение разрабатываемого рабочей группой проекта закона о несостоятельности также ведется на сайте Фонда поддержки законодательных инициатив www.rlm.ru.

Григорий ТОМЧИН,
заместитель председателя Комитета Государственной Думы по собственности, руководитель рабочей группы по разработке новой редакции Закона “О несостоятельности (банкротстве)”

“Эффективное антикризисное управление”. Спецвыпуск /2001г., Мониторинг законодательного процесса (www.rlm.ru)

Оставить комментарий