Опыт и проблемы арбитражного управления в металлургической промышленности

Доклад внешнего управляющего ОАО <Новосибирский металлургический завод> Давыдова Валерия Павловича, в ходе круглого стола <Как сделать банкротство эффективным в России> от 13.11.00, г. Новосибирск. Опубликовано на http://www.eerc.ru

Опыт и проблемы арбитражного управления в металлургической промышленности

Давыдов Валерий Павлович –

 

– Уважаемые участники круглого стола, я дал согласие участвовать в сегодняшнем форуме и потому, что, работая уже с 1994 года антикризисным управляющим, у меня накопилось очень много проблем и есть определенный опыт работы. Если говорить о последнем моем месте работы – это внешний управляющий Новосибирского металлургического завода. Вообще этой работой я занимаюсь с 1994 года, на моем счету есть предприятия законченные по Постановлению N 11-14. Два предприятия. Это /?/ и “Сибкомплект”. И уже с арбитражным судом – это коммерческое предприятие “Кожвез”, затем Птицефабрика “Новосибирская” (Евсино) затем уже при новом Законе о банкротстве был временным управляющим на “Свинокомплексе”, затем внешним управляющим на “Свинокомплексе”. И вот назначен на Металлургический завод им. Кузьмина.

Это самое близкое мне по профессии. Потому что работал в системе металлургии более 15 лет – до 1994 года. С 1994 года я ушел работать антикризисным управляющим. Судьба тех предприятий, на которых мне пришлось работать. На которые меня назначали, либо заключал я договор (это по “11-14”) она доведена до конца. То есть, если это Птицефабрика Новосибирская, то она из планово-убыточного предприятия превратилось в высоко-рентабельное. И на сегодня бройлер Новосибирской фабрики он не только заполнил рынки Новосибирской области, но и рынки других регионов. И сегодня они конечно не получают те дотации, которые получали раньше.

“Свинокомплекс” – примерно такая же патовая ситуация была на начало и мне там удалось только разработать план внешнего управления. Убедить Областную администрацию в том, что им необходимо забрать контрольный пакет акций на “ЧП”, это просто-напросто продовольственная безопасность Области и возможно здесь только останется вонь, а мясо будет в других регионах.

И сегодня на Металлургическом заводе. Проблемы везде одни и те же. Проблема, которая существовала по “11-14” будем говорить, она показывает (само Постановление) как войти в процесс, а как выйти из этого процесса не показывает. То есть, конечно, все то, что делалось по “11-14” должно быть прекращено давно и сейчас можно было бы только, наверное, уже предъявить. Потому что в регистрационном реестре остались уже эти предприятия все по “11-14”, которые проходили. И осталось единственное это что, как отсутствующему должнику предъявить требования и закрыть эти предприятия. Но все что возможно было взыскать с этих предприятий, было взыскано и погашено, прежде всего – долги первой и второй очереди, ну и четвертой очереди, естественно.

С чем я столкнулся здесь, на Металлургическом заводе? Во-первых, предприятие стояло 9 месяцев. Что такое огромное предприятие, которое простоит пол года. Наверное представляете сами. Тем более, в тот период, когда становится огромным дефицитом жизнь человеческая. Не на что жить! Поэтому воруют все, что можно своровать, разукомплектовывают агрегаты, сдают медь, подшипники там и так далее. Плюс ко всему отключено предприятие полностью от электроэнергии, от газа. И ноябрь месяц – мое назначение. Здесь, конечно, было страшно, очень. Почему? Потому что запустить надо было предприятие – это первая задача. Естественно, вторая задача – вывести на платежеспособность. И третья – рассчитаться с кредиторами. Но кредиторам – 450 миллионов. Конечно, это огромная сумма и было страшно действительно.

Разрабатывая план внешнего управления, конечно мы хотели учесть все как по науке, то есть да, мы должны были на 12 месяцев разбить всю свою выручку, показать, что в 12 месяцев мы можем рассчитаться с кредиторской задолженностью. Так оно и получалось (по идее) бы. Почему? Потому что мощность самого предприятия огромная. Это переработка – 110 тыс. тонн металла в месяц. Даже так, работая на 30% мощности, мы спокойно могли бы рассчитываться в течении года со всеми кредиторами. Здесь была огромная-огромная проблема, которая несколько всех сбивала с толку: такие огромные мощности, мол да можно запустить (производство?) и можно (вроде бы) выйти. Но это издержки, будем говорить, плановой экономики, когда были предприятия только с первым переделом, в основном. Ну возьмем так – КМК, “ЗапСиб”, Уральские предприятия, Магнитка, тот же Нижний Тагил. И они, действительно, поставляли заготовку на предприятия с глубоким переделом. Таким предприятием с глубоким переделом и является Новосибирский металлургический завод. Слябы получали от всех этих комбинатов.

И главная самая задача – это, когда потеряно полностью доверие как к партнерам этого предприятия. Фактически предприятие, которое попало, после назначения меня туда внешним управляющим, я не был там ни “временным”, я не определял ни процедуру, которую надо было там, и так далее, доказывал судья. Меня назначили “внешним”. Ну ладно, но потеря вот этого вот авторитета, она свела к тому, что вот эту вот заготовку получить вообще невозможно при полном отсутствии банковских средств. Представляете да, какая ситуация?!

И здесь конечно надо было найти возможность ту, чтобы договориться политически с теми предприятиями, которые не думают только о сегодняшнем дне, но немножко смотрят вдаль. Мы договорились с ЗапСибом о поставках 30 тыс. тонн. И ясо смелой такой душой составляю План внешнего управления о том, что да, мы в течении года выходим. Но заготовку даже только в августе 2000 года я получил 30 тыс. /тонн?/! Но не мог получить я за все это время даже 20 тыс. тонн, то есть шло по 18-15 тысяч. Ситуация такая, что никто вам не даст кредит, ни под какие гарантии, ни под какие залоги я не мог получить. Если бы была у меня возможность получить, я бы под оборотные средства, под тот же сляб взял хотя бы 30 миллионов – конечно тогда задача бы сдвинулась.

Обращался я в правительство по этому поводу. Вошел я в этот, так называемый “класс потенциальных получателей кредитов” будем говорить. Получил гарантии Минэкономики, Областная администрация дала мне гарантии по поводу того, чтоб получить этот кредит. Но в Минфине всегда наверное так: вместо денег – вошь на аркане. Поэтому обращаться за льготным кредитом, да еще в таких условиях невозможно.

Вот здесь идет несоответствие законодательства и налогового кодекса. То есть, налоговые выставляют свои требования после появления на свет этих требований. И вот в ноябре меня назначили, допустим, октябрь месяц было введено внешнее управление. А в первом квартале идет отчет, в январе-месяце, в конце января. И налоговые в обязательном порядке сбрасывают уже как текущие платежи, то есть, блокируют всю работу внешнего управляющего. Договориться с налоговой инспекцией невозможно! Чтобы они отозвали или как-то. И оспорить тоже невозможно. Да действительно, они начинают с момента возникновения, но не тогда, когда совсем можно растеряться в такой ситуации, но выход всегда есть: либо сдаться, либо все-таки победить. Конечно выбираешь “победить”. Ищешь должников энергосбыта, потому что, работая внешним управляющим, я с энергетиками всегда сужусь и высуживаю очень много за их неразумные действия. Это было и на “Свинокомплексе”. и меня они хорошо знают и так-то шибко не идут, не то чтобы помогают. Но тем не менее, они всегда тоже являются должниками и кого? Газпрома! Газпром давно не получал продукцию ту, которая им нужна. Это наши трубы, это наш класс труб. И мы договорились с Газпромом о том, что мы будем делать для них эту продукцию. А они включают электроэнергию и выступают гарантом. Вот найти такого гаранта – это проблема конечно, хотя бы на первоначальном включении. Но удалось включить!

Ноги примерзали к полу. Под станами, под редукторами жгли костры – это хуже, чем действительно начало, работа завода – 1942 год. Но тем не менее процесс пошел. Газпром заставил поставку делать – сляб. И потом удалось договориться все-таки политически с ЗапСибом, чтобы регулярно делались эти поставки. Завод задышал. и проблемы они как стояли, так и стоят. То есть, фактически, нельзя воспользоваться кассой, потому, что арест был наложен и еще не снят теми фискальными органами, приставами. Надо было соблюдать очередность платежей. И здесь вот вторая проблема, которая законодательно не урегулирована и внешний управляющий не защищен.

Это, когда приходит на проверку многоуважаемый пенсионный фонд, для которого я действительно бьюсь как селедка об пол, для того, чтобы заплатить пенсионерам вовремя. А с ним идет этот самый с налоговой полиции и против меня заводится уголовное дело, потому что я выбил аванс людям, которые год не получали зарплаты, и еще уволенные с 1996 года не получали выходных пособий. Это в объеме 14 миллионов рублей, это только вот этих неустоек, будем говорить, тех, которые надо было заплатить. Да, я выдал этот аванс, но не заплатил пенсионных. Потом, через два месяца я стал регулярно платить пенсионные. Все это конечно забылось, но они помогли хотя бы снять то уголовное дело, которое на меня завела налоговая полиция.

Очень большая проблема с монополистами. Для таких предприятий. Это конечно не объект “Краска-синька” – это огромный завод и на нем работает более 3-х тысяч человек. И первые эти часы работы. А приходилось работать, чтобы нагружать максимум ночью. Вы бы видели, что рабочие, приходя на работу, вели с собой маленьких детей, чтоб покормить в столовой. Какое там к черту столовая! Там организовано, чтоб хоть как то поесть. Страшная картина. Просто трудно высказываемая эта картина.

И в этот период монополисты набираются наглости, хотя и получают полный расчет, но хотят получить все-таки свои долги вперед очереди. Вперед паровоза, как говорится. Я оплатил им все вот эти текущие платежи – энергетикам, газовикам. “Сибирьгазсервиз” отключает в ноябре-месяце, это когда. мороз 32 градуса, он взял и сделал отключение. А ведь у нас цехи горячей прокатки, они же свое технологическое тепло имеют только в рулонах горячекатаных и в слябах разогретых. Отключили газ.

Вот здесь спасибо нашему арбитражному суду. И мне бы хотелось, Вячеслав Владимирович, чтобы все дела, которые попадают от нас, от управляющих, они бы рассматривались коллегией арбитражных судей. Ведь что произошло? Четыре заседания суда проводилось, выездное заседание. И вот впервые монополист получил по морде, как говорится. И больше таких повадок не было, хотя приглашал Федоров монополистов. Это не только, там и телефонная связь. Все телефонные аппараты отключены. Ну и конечно, администрация пыталась помочь в этом вопросе, но что она могла помочь?

Ведь, вы понимаете, что случилось у нас в стране? А случилось то, что при приватизации те контрольные пакеты, которые должны были остаться у государства, они все про-да-ны! На аукционе. И сегодня управление потеряно государственное над такими предприятиями, даже металлургическими комбинатами, что вообще смешно. Поэтому влияние оказать они так просто не могут. Они сегодня участвуют в процессе банкротства, как определенные кредиторы. Обязательные платежи в бюджет и в небюджетные фонды. Четвертая очередь – вот и все. Сегодня другого влияния администрация не имеет на эти предприятия.

Срочно пришлось вносить поправки. Я считаю, что внешним управляющим, которые берутся за разработку плана внешнего управления, затем на его реализацию, сразу надо учитывать. А учитывать продажу бизнеса надо, где все-таки правильная смена собственника должна быть. Потому что государство давало возможность старому собственнику приобрести в собственность вот это имущество и нормально работать. Они проиграли этот процесс. Хотя такие предприятия проиграть процесс просто так не могли. Это связано с большим воровством. Ведь вы же понимаете, что такое. Вот машиностроительное предприятие – да могли упасть в яму круто. Почему? Да потому что правительство добивало это предприятие, обязуя его все остатки сырья продавать через биржу.

В этот же период спокойно продавал через биржу и Металлургический завод. Он попал, конечно, в ситуацию другую плохую, кода появились у нас не денежные отношения, а товарообман. Вот в этой ситуации-то у него начали расти долги. Прежде всего расти долги по налогам и так далее. И здесь он не выдержал, лопнуло предприятие. Но и другое, что предприятие изыскало какие возможно только методы, для того, чтобы как-то удержаться. обмануть государство. Не секрет, что в этот период организованно было на заводе 9 (девять) ЗАО, разодран полностью коллектив. И все ЗАО накопили долгов ой-ё-ёй! Правильно здесь вопрос задается. Ну не так же надо, в конце – концов, было делать. Или сдайтесь сразу. Не надо было накапливать столько долгов. Это естественно. А вот как было сегодня победить эти долги это. Тоже проблематично.

И вот во внешнем управлении все-таки пришлось заняться продажей бизнеса. Естественно это надо было убедить кредиторов. Естественно кредиторы, спасибо им, пошли навстречу. Мы продали бизнес. Его еще не продали, конечно, вернее продаем, ну почти продали. И вот тот же срок все-таки, но с большой, с большой натяжкой, но не хватило как последнему щенку при пересечении ленточки финишной. Из 450 миллионов долгов, все-таки 18 осталось.

Но “Кузьмина” сегодня действительно работает, работает устойчиво, прибыльно. Вернули ему, уже в процессе продажи бизнеса. И все таки (почему еще хочу отметить), что вот имя Кузьмина, завод Кузьмина – это торговая марка! Вообще не знают, что такое есть в Новосибирске металлургический завод. А вот Кузьмина все знают. Случайный был звонок Аксененко, он попал на меня. И говорит: “Куда я попал?”. Я говорю: “На металлургический”. А он говорит: “Так что трепешь! Там нет металлургического!” Я говорю: “А Кузьмина помнишь?”. “Помню! Вот это помню!”

Поэтому на Западе предприятие, которое попало в такою ситуацию, в Соединенных Штатах Америки – там четко. Цена этому предприятию – 1 доллар. И когда цена этому предприятию наступает нормальная? Когда появляется его авторитет на рынке. И вот момент как раз может быть не выгодный, то что я внес эти поправки в план внешнего управления, что когда предприятие набрало обороты, когда рынок почувствовал, что предприятие возрождено, оно работает и даже выдает нормально качественную продукцию, его цена возросла. И мне удалось по номиналу продать почти все акции. На сегодня 450 миллионов. Просто во времени уже опаздывают, чтобы рассчитаться. Действительно малый срок.

И очень жаль, что те поправки, которые вносились в Закон о банкротстве, они застряли у Путина. Вообще-то надо и обязательно надо, чтобы не определяли “социально значимое”, “не социально значимое”. А разве есть товаропроизводитель социально незначимый?! Все они социально значимые, если они создают полную, так сказать, обеспеченность нашему населению всеми промышленными и продовольственными товарами. Все они социально значимые, естественно. Но есть и опасность. И если сегодня подходить к процессу банкротства, то не надо, я считаю, говорить о том, что “мало”, “не мало”. Надо делать по Закону: действительно банкрот – значит банкрот. И чем быстрее оно станет банкротом, тем быстрее оно станет нормальным предприятием. Вот – “социально” и “не социально значимые”.

Правительство Кириенко – 476 Постановление, ладно, суть его не признают. Правильно не признают, потому что все там перепутано – кислое с пресным. Ну можно же развести вот так вот в стороны? Это ж инструмент! И огромный инструмент. И, кстати, менее социально опасный, чем внешнее управление или конкурсное производство. При этом инструменте человек приходя еще только в стадии наблюдения и видя, что состояние его не выправить, он уже проводит этот процесс. И люди переходят полностью переводом в новое общество – продается бизнес. Но ведь у нас в Законодательстве даже нет понятия “бизнеса”. Слово “бизнес” есть. Внешний управляющий имеет право продавать бизнес. Но у нас в России это понимают как имущественный комплекс. А что такое имущественный комплекс? Ведь вы понимаете, что, создавая новое предприятие, я должен ему все создать. И его торговую марку и его успех. Но я передать его не смогу, потому что сегодня лицензию получает новое юридическое лицо. Оно образовалось, оно должно получить все лицензии. А его никто не знает это новое предприятие. Ведь Постановление, о котором речь идет, если его только пришлифовать оно ликвидирует очень много проблем особенно по крупным предприятиям.

И еще вопрос. Я понимаю, мы можем всяко говорить, а администрация должна участвовать в таких предприятиях. Поэтому не знаю, правильно или неправильно я делаю. Законодательно, конечно, может быть и неправильно, но я все-таки заложил резерв в 10% для того, чтобы администрация смогла выкупить. Не отменяются долги, как это сейчас пытаются делать. Во вторичном рынке эти акции можно снизить по цене даже.

Но если говорить о том, что я полностью отдал все долги, то это да, действительно отдал. Администрация области, города, в Федеральном управлении – я со всеми рассчитался до копейки. 90 миллионов я отдал именно только по долгам и где-то 150 миллионов – это текущие платежи.

Поэтому вот говорят опять же, выгодно – невыгодно. Как же “невыгодно”! Если предприятие с первого дня начинает работать и платить текущие платежи – это уже выгодно! Это выгодно для всех. Это подоходный налог, это пенсионный фонд и так далее. Это и заработная плата рабочим! Это снятие социальной напряженности. Ведь сегодня любой человек у нас живет конечно плохо. У меня накопились эти проблемы, поэтому я бы хотел их еще раз обозначить.

Первое. Действительно, срок внешнего управления мал. Но критерий для повышения срока я считаю не должен быть “социальнозначимые” или “не социально значимые” предприятия. Если идет нормальный расчет, не наращиваются долги, то значит увеличивать срок внешнего управления надо. И довести его так, чтобы не метаться потом в конкурсное производство или другой какой-то вид. И это тоже осело у Путина. И этим вопросом, конечно, юристам как-то надо заниматься, я считаю.

Еще – начисление пени. Действительно, если удается договориться вот допустим. Но пени – есть пени. Тем не менее, что такое в текущем процессе пени? Вот ладно, там на пени можно как-то мораторий было наложить до введения внешнего управления. А в текущем – вот у меня есть квартал, в этот квартал я должен раскидать все налоги и все равно где-то я проигрываю. У меня на пенях они дополнительно сняли около 10 миллионов. Только на пенях! В текущий период.

И второе, о чем я и говорил. В налоговом законодательстве – это наступление платежа именно с момента его возникновения, то есть кварталом позже он возник – и все. И вот они меня в безакцептном порядке держали. А сколько пени накатило, пока я начал хоть как-то зарплату выплачивать. Для таких предприятий, я считаю, надо найти возможность, чтобы наложить мараторий и на период внешнего управления. Но там можно отслеживать. Если я специально не плачу эти налоги, то все будет видно – в отчетах видно и так далее. Но льгота должна быть. Ведь никакой же льготы у внешнего управляющего вообще нет в этот период.

Еще необходимо отметить. Что такое снятие денег в безакцептном порядке? Ведь, получается так, что налоговая наложила, так сказать, то есть в банке в безакцептном порядке выставила и перекрыла мне все платежи. Что я должен делать? Опять обманывать? Или через какие-то структуры оплаты проводить и так далее? Я должен жить, я должен купить масло, купить сляб, заплатить за электроэнергию, газ, заплатить зарплату рабочим. Это целый комплекс платежей. Конечно, они потом как-то, когда хозяйство приходит в норму, они потом как-то идут очередностью, нормально, размеренно. И это все становится хорошо. А вот в том, в диком состоянии, когда тебя зажали со всех сторон, ни туда, ни сюда двинуться не дадут, в этом случае то надо какую-то помощь то оказывать.

Нужно что-то специальное… я даже не знаю, специальное о взаимоотношении с предприятиями-монополистами в этот период для предприятия попавшего в эту историю. Я уже говорил вам о том как приходилось их урезонивать, да? Но это у Давыдова наглости хватило, а сколько таких, что не могут этого сделать? Ну это первое. Далее, значит… ну, Вячеслав Владимирович помнит, там Федоров собрал всех монополистов и лекцию читал часа два. А назавтра у меня последний телефон отключили. Я хозяин! Захочу – включил… Договориться с ними очень трудно, тем более, что договариваться они могут только в свою пользу, но никак не в пользу предприятия, попавшего в такое положение.

Вот может быть я не прав, но считаю необходимым все-таки отменить налоги на период внешнего управления (как-то они потом дифференцированно пусть начинают действовать) на имущество и на землю. Я не буду вновь повторяться, но я пришел на кучу металла, которая невостребована, будем говорить, у нас в Области. Какие налоги я должен платить за имущество, цена которому один доллар или рубль? Земля – тоже самое! Ну захламлена она, ну стоимость металлолома. Все! Больше нет цены этому предприятию. А налоги они очень огромные на имущество и на землю. Особенно на землю. И за все это надо платить. А чтобы платить, я должен где-то эти деньги зарабатывать, воровать то я не буду. Да и у кого ж тут своруешь? А тем не менее, все это висит. И опять не заплатил – и опять пеня. И опять эта пеня в текущем процессе должна быть выплачена. Вот – замкнутый круг.

Ведь инвестиций никаких не получишь. Тем более, что это акционерное общество, это почти частное предприятие. Государственной собственности нет, хотя очень значимая социальная действительно продукция. Это – металл, горячекатанные, холоднокатанные трубы, холоднодеформированные, горячекатанные. Это действительно жизнь для многих отраслей. И вот на сегодня, попадая в такие вот условия, вырваться это весьма проблематично. Хотя в общем-то конечно нам удалось вырваться из этой ситуации, нормализовать ее. И с мая 1999 года наращивать обороты, собрать все осколки под единую крышу. Сегодня вернули имя заводу Металлургическому Кузьмина. И они работают успешно и будут успешно работать. Почему? Потому что на сегодня появился стратегический собственник, эффективный собственник. И сегодня совет директоров не карманный, как в период после первой приватизации. А совет директоров согласия. Даже пять юридических лиц, которые сегодня входят в совет директоров, каждый из них за свои деньги борется. Тем более, что сегодня рынок и на заготовку и на продукцию устоялся и делает работу завода постоянно прибыльной.

Вот еще хотелось бы все-таки как-то приостанавливать действие вот этих вот уголовных статей на управляющих. Ну, нарушение платежей, конечно для всех это действительно, хоть какое-то, но пугало. А здесь вот так вот прицепится к управляющему, который буквально через месяц исправил бы ситуацию, будем говорить, но уже коренным образом исправил бы. Вплоть до того, что уголовное дело заводили… Ну ни абсурд ли?

И еще хотелось бы остановиться на одной проблеме. Вот оплата внешнего управляющего. Есть люди скромные, а есть хамы конечно, но вот я отношусь все-таки к скромным. Да я посмотрел, хотя мне пришлось выполнять и функции генерального директора и функции внешнего управляющего в едином лице. Ну посмотрел оклад генерального директора и сказал: “Ладно, хорош – вот этот!”. И с налогами вроде как вычислил. Все, должны мне 12 тысяч, 6 тыс. – в налоги и 6 тыс. – в зарплату. А тут опять нашли – налог с продаж. “А что же ты, внешний управляющий, не платишь налог с продаж?” Вот, пожалуйста, у меня с 1999 года полностью штрафанули аж на 20 тысяч. Ну почему спрашивается? Вмененный налог платят все юристы, но я назначен арбитражным судом лично. Я кто такой? С меня можно во всю катушку драть все эти налоги: подоходные, пенсионные, медицинское страхование и так далее!? А это ж все с предприятие должника. И так загнанное предприятие и еще больше, значит, можно его грабить. Я считаю это неправильно.

И еще хочу вам сказать, отметить. Это очень большое значение имеет. Внешнему управляющему надо работать в нормальном согласии и с судом, и с областной администрацией, и с коллективом, и с кредиторами, ну и в основном конечно с монополистами. Вот тогда все-таки успех может быть. Вот и сопутствовал успех и последнему делу, которое доверил мне суд.

 

Вопрос:

– Кто получил собственность после первой приватизации, кто те кредиторы, и кто сейчас является собственником?

Ответ:

– Первоначально, после приватизации (приватизировался завод по первой схеме) там были и привилегированные акции и обыкновенные акции и так далее, коллектив имел примерно так семь тысяч акционеров или порядка 40% акций. Вроде бы так как положено. Ну а затем, вы же помните наверное эту историю с ваучерами, со всем остальным. Продавали их за бутылки, скупали акции там и так далее у людей, которые хотели пропить эти акции, проесть. На момент моего прихода 75% – это фирмы “Столбов и Левин”, еще – Столбов сам и так далее, то есть череда “столбовых”. И вот семь тысяч остальные распределены на граждан.

В период внешнего кредиторами основными – бюджет, внебюджетные фонды. Это конечно как там по “очередям”, естественно – инвалиды. Очень страшное количество этих инвалидов, с протезами приходили и все. И находили деньги каким-то образом им отдавать. Заработная плата – задолженность по заработной плате с 1996 года. Пенсионный фонд – 50 миллионов, 80 миллионов Ашихмин мне предъявил и ряд других. Ну и 250 миллиончиков – это коммерческие кредиторы. На сегодня осталось 18. Вот на момент завершения внешнего управления.

Кто сегодня акционеры? Сегодня акционеры: три компании это “наши” – “Сибэнергоремонт”, “Союзстроймонтаж”, “Восток-Запад”, одна компания Уральская по поставке ферросплавов и одна компания Московская, с которой “ЗапСиб” завязан.

 

Вопрос:

– Новые владельцы не имеют отношения к старым?

Ответ:

– Никакого.

 

Вопрос:

– Почему вы говорили, что срок внешнего управления недостаточен? Каковы перспективы завода?

Ответ:

– Я говорил о том, что срок в 12 месяцев. Или 6 месяцев после 12 мало. Для таких предприятий, которые имеют 450 миллионов долгов и не имеют своей сырьевой базы. Вот я о чем говорил. А перспективы могут быть безоблачными. И в Новосибирской области может наступить прорыв в этой части. Есть огромный ресурс – металлолом. Это 30 тыс. тонн? в среднем по году. Зимой – это 25-28 тыс. металлолома черного и порядка 40 тыс. – это летом. Вокруг есть еще области, которые могут поставлять металлолом, который хлеб для металлургии. Чем его грузить куда-то на Урал или, скажем, на “ЗапСиб”, его можно плавить здесь. Такой Проект есть, он обсуждается сейчас на всех уровнях. И наверное все-таки будущее все-таки в этом Проекте.

 

Вопрос:

– Если Вам удалось поднять предприятие, почему новые собственники не в состоянии его вытащить, а не нанимать управляющего?

Ответ:

– Новые собственники и так. Это новое предприятие. Старому предприятию должен наступить конец. А конец он когда наступит? Когда я отдам последние долги. И второе, все-таки рассчитаюсь со старым собственником. Вот у меня есть такая возможность и я ее готовлю. Для того, чтобы полностью закончить процесс, но уже в конкурсном производстве.

 

Вопрос:

– Вы были внешним управляющим на разных предприятиях. Не обидно ли вам “вызволить” предприятие и передавать его другим?

Ответ:

– Нет, это моя профессия атикризисного управляющего. Я уже с 1994 года этим занимаюсь.

 

Вопрос:

– А можно ли вообще за год составить план внешнего управления и реализовать его?

Ответ:

– Можно. В зависимости от ситуации. Вот эта ситуация, о которой я вам рассказал. Я то ведь ее рассчитывал…, но если бы не подвели контрагенты в части поставок, 30 тысяч тонн я получал бы с самого начала внешнего управления, я бы закончил его просто с блеском.

 

Вопрос:

– Как Вы думаете, что является наиболее объективным фактором смены этого управляющего, либо это государство, которому будет передано действенное управление или все другие формы, либо – привлечение нового частного собственника?

Ответ:

– Я понял Вас. Вот для этого предприятия очень важно то, что появился эффективный собственник и он будет работать, но участие государства должно быть для таких предприятий. Почему? Вот это действительно социальная значимость. Если государство сегодня отбросило это предприятие как портянку ненужную. Это одно дело, но тогда как решать эти проблемы насыщения рынка России металлом? Ведь сегодня предприятие, я вам говорил уже по этому поводу, я обращался в Минэкономики, там ползал на коленях: “Дайте мне кредит!” и так далее. Мне никто ничего не дал, даже гарантии Областной администрации не повлияли. Потому что сегодня кто такая Областная администрация, почему она дает частному лицу гарантии? В управлении администрация Области должна принимать или государство в лице администрации Области должно принимать участие в таких мероприятиях. Это мой вывод. Я же не говорю, что где-то это прописано.

 

Вопрос:

– Какой все-таки механизм выявления новых собственников?

Ответ:

– Заметьте, первоначально предприятие было – Новосибирский металлургический завод, конечное сегодня предприятие бизнеса – это Металлургический завод имени Кузьмина. Зарегистрирован на Проспект-эмиссию, передано все через учреждения юстиции, передано в собственность новому покупателю в обмен на акции все имущество. Акции сегодня продаются фирмами, которые являются участниками рынка ценных бумаг. Они продают по тому курсу, который сегодня держит наше предприятие в России. Вот теперь уже заканчивается этот процесс продаж и полностью это предприятие, фактически чисто. Оно работает без долгов. И наше старое-то осталось без долгов, кроме как долги самому собственнику. Но это будет вопрос решаться в продаже остатка имущества и так далее.

 

Вопрос:

– Ваше сегодняшнее предприятие – Металлургический завод имени Кузьмина, какую долю от старого предприятия составляет?

Ответ:

– 95%.

 

Вопрос:

– Вы упоминали 9 ЗАО. Они сократились или какая-то реорганизация произошла?

Ответ:

– Нет. Эти предприятия самостоятельно подали на банкротство. Люди все, которые занимаются металлургическим бизнесом, они работают в заводе Кузьмина, а там (в ЗАО) производится, проходит конкурсное производство.

 

Вопрос:

– По Вашей оценке, почему все-таки сначала государство, а не частный бизнесс? Вот, когда уже завод совсем упал и акции можно было скупить за копейки, он пришел и наладил производство. Это общая закономерность или Ваш частный случай?

Ответ:

– Не корректно как-то вопрос задан. Вообще-то я не знаю – частный или не частный, но, во всяком случае, государственная собственность она тоже не эффективна. Государство не может всем управлять. Поэтому должны быть эффективные управленцы. Это закономерность. То есть те, для которых судьба завода дорога, для которых бизнес, сам по себе, – это производство трубной продукции и листа холоднокатанного и горячекатанного вселяет уверенность в нормальное получение-извлечение прибыли. Да, это курица, которая несет золотые яйца. Да, при точках безубыточности – 12 тысяч тонн переработки, получается прибыль 6 миллионов рублей и кормится 3 тысячи человек. Платятся все налоги. А мощность – 110 тысяч тонн.

Наверное есть где разгуляться?!

 

Вопрос:

– Вы упоминали предприятия – это в основном технологическая цепочка?

Ответ:

– Да, это привязанность к металлургии, конечно.

 

Вопрос:

– Цепочка вертикальная или горизонтальная?

Ответ:

– Горизонтальная. Здесь ферросплавщики, поставщики лома. Они все концентрируются как на рынке сбыта своем – это наш завод

 

Вопрос:

– То что люди заинтересованы в том, чтобы государство участвовало как собственник на данном предприятии это понятно. Оно бы помогало становлению внешнего управляющего.

Ответ:

– Почему только так?… Хорошо, а новому собственнику оно бы не помогало? Если они решают нормально все свои задачи, как же государство-то и обязано помогать в критическую минуту. Когда собственнику тяжело, надо перехватить где-то деньги и никто не дает нам. Вот мне бы помог кто-нибудь, честное слово, пятки б целовал! Но не помог ни кто, ни копейкой.

 

Вопрос:

– Вы говорите, что государство должно участвовать?

Ответ:

– Да, это общее мнение.

 

Вопрос:

– А государство заинтересовано?

Ответ:

– Да, но денег пока нет. Но я думаю появятся.

 

Вопрос:

– Вы говорили, что налоги, которые сильно снижали эффективность работы внешнего управляющего – на землю и на имущество, но ведь это региональные налоги. Также вы говорили, что администрация заинтересована, чтобы помочь предприятию. Не могли бы прокомментировать это противоречие.

Ответ:

– Я уже сказал, что их не было. Скажу и дальше: даже вот эти законодательные акты, которые сегодня проходят и в Областном совете, и в Городском совете они не работают. Ведь, вот есть хороший Закон о льготах на прибыль. Я бы мог часть прибыли льготируемую городом, областью направить на увеличение премиальных там и так далее, направить на развитие чего-то. Они не работают. Просто сегодня нестыковка идет. Огромная нестыковка вот этого самого Закона и налогового кодекса. То есть, критерии, которые должны бы быть определены с этим Законом – их нет… Вот я сколько подавал просьб, но я все до копеечки плачу на полную катушку налоги на Землю и на Имущество. И никакой льготы не чувствую совсем. А исправить это надо конечно. Каким образом? Ну, наверное ревизией тех Законов, которые насоздавались уже.

И даже так, есть Областной или Государственный заказ, так называемый, у нас на Заводе в объеме, допустим, 2000 тонн металлопродукции – это Областной заказ, Государственный заказ. Естественно, у Области нет денег, чтобы купить трубы. Ремонты идут по всей Области, строительство идет по всей Области. Это объекты и муниципальные и социальные и все остальное, да? И естественно, я вынужден подчинится. Как там, в этом Законе о госзаказе мне должны снизить налог дорожный на 0,7%, но – нет! Я все с копеечки отдаю, да еще вперед, а мне никто не уменьшает этот налог. Опять не работает! А налоговая не признает, что Область это государство. Ну я не виноват, конечно, что Отцы наши не могут стукнуть по столу здесь.

 

Вопрос:

– Значит, Область принимает решение о предоставлении льгот какому-нибудь предприятию и Налоговая инспекция тем не менее налоги собирает.

Ответ:

– Не только одному предприятию – всем предприятиям, а критериев нет. И налоговая посылает их подальше.

 

Вопрос:

– Но есть индивидуальные льготы.

Ответ:

– А какие индивидуальные? Вообще индивидуальных нет. Общие и то не выполняются.

 

Вопрос:

– Под продажей бизнеса вы все-таки конкретно что подразумеваете?

Ответ:

– Вы как понимаете, что такое бизнес? Вопрос очень некорректно задается. Бизнес – это весь потенциал предприятия, включая его торговую марку, выраженную в акциях – вот это бизнес. И акции продаются.

 

Вопрос:

– Акции чьи продаются?

Ответ:

– Нового предприятия!

 

КОММЕНТАРИИ

ШЕЛЕНГОВСКАЯ Л.М. :

(Юрист Пенсионного фонда Новосибирской области)

– Этот Закон о банкротстве – это Федеральный Закон, понимаете? И его никто не имеет право нарушать. То есть, это не на местном уровне, не местные власти разрешают или не разрешают или запрещают штрафные санкции применять штрафные санкции применять к предприятиям, которые находятся на процедуре банкротства. А это обязывает. Обязывает! Федеральный Закон. Вот статья 70, Валерий Павлович, наверное Закон знает не хуже меня, а может и лучше меня в несколько раз. Он, что называется, не даст мне соврать или там как-то его перефразировать.

Значит, начинается процедура внешнего управления. Предположим, после процедуры наблюдения. На ту сумму задолженности, которая была на момент процедуры внешнего управления, накладывается мораторий. Мы только имеем право в заключении, когда внешнее управление закончится, накрутить на нее согласно статьи 395 ГК проценты за пользование чужими денежными средствами. Нас Закон обязывает, мы бы не крутили этот процент, но нас Закон обязывает. Дальше, с момента, с той даты, когда началась процедура внешнего управления, начались текущие платежи на ту команду, которая работает на предприятии, на котором введена процедура внешнего управления.

Текущие платежи, как только 3 месяца они их не проплатили, они по Закону превращаются в недоимку. И на нее по Закону мы обязаны накручивать пеню. Мы тоже против этой пени, но нас Закон обязывает эту пеню накручивать. Вот такая проблема существует. И это не на местном уровне. это Федеральный Закон. Я правильно говорю? Хотя и мы против этого.

Вот еще два слова хотелось бы сказать в отношении инициирования банкротства некоторых конкретных предприятий. Вы не думайте, что мы как крупный кредитор (потому что в Пенсионный фонд всегда очень большие, крупные задолженности со стороны предприятий, которые накапливают долги в течении нескольких лет, начиная с 1995-го, 1996-го – эти суммы преображаются просто в астрономические суммы. Мы обязательно этот вопрос согласовываем с Областной администрацией и с Районными администрациями, обязательно! А не просто так – сели, придумали: “Давайте пробанкротим Металлургический завод или там Электродный!” Мы этот вопрос обязательно согласовываем, чтобы это было на всех уровнях хорошо и чтобы… И за этим мы предусматриваем не просто положить предприятие на лопатки, а наоборот, дать ему возможность, при условии что там будет нормальный арбитражный управляющий, восстановить свою платежеспособность. Или это путем продажи бизнеса данного предприятия сорганизовать новое предприятие, рассчитавшись по долгам со всеми кредиторами.

Вот еще я в своем выступлении некоторые моменты не оговорила. Хотелось, чтобы в Законе Федеральном было ограничение (этот вопрос конечно и арбитражным судом регулируется, Федеральной службой) количества предприятий для одного арбитражного управляющего. Потому что, вы понимаете, это физически невозможно одному человеку, чтобы он имел пять, шесть, восемь. У нас есть, к примеру, до десяти предприятий у одного арбитражного управляющего, притом в разных районах не только города, но и Области. И поэтому у нас, конечно, есть такие арбитражные управляющие, которые на своих предприятиях, на которые они назначены арбитражными управляющими, практически ни разу не бывали. А только так формально с налоговой инспекции взяли там какие-то данные. Анализы формальные сделали… Поэтому надо ограничить количество предприятий. Ну и суду надо регулировать все же. Они же лучше, чем кто-то другой знают какого уровня тот или иной арбитражный управляющий.

И вот еще два слова я хочу сказать в отношении текущих платежей. Они сейчас в основном, где конкурсное производство, в частности в пенсионный фонд отчисляют, как и все граждане – 1%. Я хочу не предупредить, а чтобы эта информация была в доступности для всех, чтобы общаясь с руководителями вот этого уровня – арбитражным управляющим. И арбитражный управляющий это прекрасно знает, что с 1999 года у нас действует по России в целом Закон о персонифицированном учете граждан.

Статья 89 Закона о государственных пенсиях она говорит о стаже, который включается в стаж, дающий право на пенсию. Все мы, что называется, доходим до этой отметки. И, к сожалению, такой возраст приходит очень быстро. И вот пожалуйста, гражданин обращается в пенсионный фонд для начисления ему пенсии, а ему говорят: “Уважаемый, вот такой-то период мы у тебя из стажа выбрасываем, потому что та организация, в которой вы трудились не отчисляла страховые взносы в пенсионный фонд. Вот что значит Закон о персонифицированном учете. Мы все получили вот эти карточки о персонифицированном учете. Начиная с 1999 года, если предприятие не отчисляет страховые взносы в том объеме, который определяет Закон о тарифах – это тоже Федеральный Закон, значит этот период исключается из стажа конкретного работника. Вот в чем дело! И арбитражные управляющие, конкурсные управляющие это знают. Но от своего народа это скрывается. Или как-то это делается я не знаю. Вот я назову пример – “Сибтекстильмаш”. Господин Устинов, управляющий конкурсный он платит 1% и вообще плевать ему на все остальное. А остальные 28% – он их ни каким образом не признает. Совершенно это напрасно, потому что этим он вредит тем людям, которые у него работают в составе ликвидационной комиссии и когда-то у них наступит определенный возраст, то они будут иметь неприятности с Пенсионным фондом.

Еще два слова – Уголовная ответственность, о которой говорил Валерий Павлович. Да, конечно, Уголовная ответственность у нас предусмотрена. Но не о той Уголовной ответственности, о которой говорил Давыдов Валерий Павлович, о у нас Уголовная ответственность 1998 года внесено дополнение – статья 198 и 199 УКРФ, да? За умышленное уклонение от уплаты страховых взносов в пенсионный фонд и вовсе другие внебюджетные фонды и в бюджет. Если это умышленное, то у нас уже есть примеры. У нас уже привлекались на территории Новосибирской Области привлечены некоторые руководители предприятий к Уголовной ответственности. Не просто к административной какой-то там или должностной, а к Уголовной! Поэтому Уголовная ответственность та, о которой говорил Валерий Павлович – это, естественно, одно, когда человек старается что-то сделать, а тут Налоговая полиция берет его за грудки и говорит: “Садись-ка ты на скамью подсудимых!”. Да мне пришлось, что называется, каким-то образом, хоть немножечко, чуть-чуть ему помогать. И сказать… И в качестве свидетеля меня вызывали… И говорить о том, что он хороший человек.

Оставить комментарий